У нее было красивое взрослое имя - Валерия, но все звали ее Валеркой. Может быть, виновата была ее молодость. Может быть – секретарская должность. Но, скорее всего, щуплая угловатая фигурка и полный игнор какой-либо косметики.

На работу она являлась, как правило, в изящных брючках и всевозможных топах в обычные дни, и в потрепанных джинсах - по пятницам.

Ее любили все коллеги - и ровесники, и те, кто постарше.  За легкий характер, за всегда веселое настроение, за подвижность и умение находиться в нужное время в нужном месте.
А она любила одного. И была при этом очень несчастна.

Несчастье номер один заключалось в том, что он был ее сотрудником. Он привык к ней, он часто прибегал к ее помощи, как и остальные, и также, как все, смеялся над ее острыми словечками. А ей очень не хотелось, чтобы было «как все».

И второе несчастье – он был – увы! – женат. Но то ли благодаря своей молодости и житейской несостоятельности, то ли несмотря на них, Валерка  верила в свои силы и лелеяла коварные планы завоевания сердца своего избранника.

Звали его Владимиром. Не то, чтобы топ-модель с обложки модного журнала, но девчонки в их не очень большом коллективе без внимания его не оставляли. Представьте этакого  респектабельного мужчину, стройного, симпатичного, лет тридцати пяти, с классическим джентльменским набором привычек и шуток. И, конечно, с таким необходимым атрибутом женатого мужчины, как фотография любимой супруги на рабочем столе.

Эта фота больше всего бесила Валерку – словно забор, на котором большими буквами написано – «Не влезай, убьет!». Несмотря на такую демонстрацию брачных уз, поговаривали, что сам  Владимир не считает свой брак удачным и говорит о нем редко и с горьким юмором.  Валерка очень жалела его по этому поводу (втайне, конечно) и мечтала, как когда-нибудь она сама окажется на этом желанном месте.

Вообще, воображение уводило ее очень далеко. Она любила пофантазировать, и с удовольствием делала это. Жила Валерка далеко от офиса (снимала квартирку на окраине, зато дешево). Ездить можно было в метро, но она терпеть не могла, когда приходилось в час пик втыкаться носом в чью-то потную спину. Она уютно устраивалась в  басике, где-нибудь у окна, и как только начинали плыть за окошком знакомые улицы, вся уходила в себя, растворялась в мечтаниях и теряла всякую связь с окружающим миром.
Ей представлялось, как она, в легком халатике на голое тело, будит его ранним утром чашечкой кофе. Он пьет кофе, полулежа в постели, и рассматривает ее, сидящую напротив по-турецки, как будто продающую себя подороже.  Он принимает ее игру, взгляд его становится оценивающим и, одновременно, знающим себе цену. Она первая сдается, бросается к нему в ожидании его ласк, но он продолжает свою игру, заставляет ее добиваться этих ласк. Это и смущает Валерку, и заставляет проявлять все большую изобретательность. В конце концов, оба теряют контроль над собой, и…
Обычно, после этого «и»  ей приходилось грубо обрывать себя, потому что сердце проваливалось и холодели руки. Но это не мешало  при каждой новой возможности опять уходить в нирвану и мечтать, мечтать…

Доверить свою тайну Валерка не могла никому – не нравилось ей раскрывать свою душу перед кем бы то ни было – и она завела дневник. Все свои наблюдения, переживания, эротические фантазии она, не смущаясь, записывала туда. Вот это получился документик! «Эммануэль» отдыхает…

И однажды ее мечтам суждено было сбыться. Но каким образом! Впрочем, все по порядку…

Случилось так, что после особенно утомительного для всех трудового дня экспромтом возникла мысль где-нибудь «оторваться» в уютном месте. И свободная Валеркина квартира оказалась наиболее подходящей. Туда и ввалились они все, захватив попутно  пиво и бутерброды, чтобы особенно не извращаться в гастрономических изысках. Коллектив был давно слаженный, спетый и спитый, так что вечер удался. Ели, пили, смеялись, пели песни и даже устроили конкурс на лучшую танцевальную пару. Расходились заполночь, отдохнувшие и довольные собой.  Владимир уходить не спешил, задержавшись под предлогом вызова такси.  Валерка еще раньше ловила на себе его пристальный взгляд, и от предчувствия того, что должно было случиться сегодня, она переставала воспринимать окружающее.

Стук захлопнувшейся за коллегами двери отрезал их от всего мира.

Все получилось и примитивнее, и сложнее, чем рисовала ее буйная фантазия. Оказалось, она стесняется своего хрупкого обнаженного тела, боится показаться смешной и безграмотной. Зато Владимир не церемонился долго – со знанием дела разбросал постель, занес ее на руках в спальню и как-то торопливо и деловито занялся с ней сексом. Где-то на краю сознания она понимала, что все должно быть не так, что он просто пользуется ею, как случайно подвернувшейся женщиной. Но с чувствами не поспоришь – и она таяла под его ухоженными руками…

Потом он также деловито оделся, тщательно осмотрев перед этим себя в зеркале на предмет «компромата» (по его же словам), потрепал ее по щеке и, бросив – «пока, малышка!», скрылся за дверью.

Она провела бессонную бесконечную ночь. То ей казалось, что все нормально, это была первая встреча, поэтому получилась немного скомканной и неромантичной. То в ее душу закрадывалось сомнение, уже посетившее ее раньше – он просто воспользовался случаем, не зная, не любя ее ни капли. Она хотела записать в дневник мучавшие ее мысли – но почему-то не могла найти эту свою потертую общую тетрадку.

Она нашла ее утром, на своем рабочем столе. А по аське прилетело письмо: «Ну, ты даешь, малышка! А я и не подозревал, что ты способна на такие фантазии! Ты не против, если я буду приходить к тебе разок в неделю для разнообразия? Запасись презервативами – я люблю безопасный секс. И побольше кофе – только не эту растворимую ерунду, которой ты поила нас вчера. Целую».

Она писала ответ, и буквы расплывались у нее перед глазами. Она писала его целую вечность, краснея, бледнея, «делитела»  написанное и снова быстро перебирала пальцами клавиши компьютера.

Впрочем, ничего особенного не случилось – она просто взрослела. Быстро, на глазах, в одно мгновение.

Рита Мартова

Порекомендовать статью Распечатать статью

Оценка статьи Результат: 3.90